Луноходная соната

Москва, будний день, Павелецкий вокзал. В ожидании электрички в сторону Ступино на платформе толпится стайка тинэйджеров. Кто же они? Малолетняя банда, злостные прогульщики и хулиганы? Нет! Невероятно, но они едут… кататься на автобусе. Одном-единственном ЛиАЗе 677 в Московской области. Ради этого они преодолеют 160 километров с камерами наперевес в набитом дачниками электропоезде. Ради этого они потратят довольно внушительную по школьным меркам сумму, кучу сил и гору времени. Все это ради того, чтобы еще раз проехаться в собственном детстве…

Может ли простой проездной, выданный младшему школьнику, полностью перевернуть его жизнь? Смешно – подумает читатель. Но это – так, и я – прямое тому доказательство.

Когда я был учеником второго класса одной из ессентукских школ, нам предложили оформить проездные билеты на городские автобусы. Несмотря на то, что ходили они редко (далеко не каждый день – было и такое), да и ходили они не в тот район, в котором жил я – однако, я все же оформил билет и себе – с раннего детства я научился извлекать максимум из того, что дарует мне окружающий мир. Заимев проездной, я отказался от услуг маршрутных такси, и со временем «подсел» на отечественные автобусы.

Ведь было на что! С советских времен в городе катались древние «луноходы» - ЛиАЗы 677-й модели, помнящие и съезды КПСС, и расцвет, и закат курорта. Они застали «развитой социализм», «перестройку», «демократию», они помнят детство тех, кому сейчас и по сорок, и молодость тех, кому под пятьдесят. «Скотовозики» проезжали сквозь всю мою жизнь – с двух лет и по сей день.

Советские автобусы нельзя было не полюбить: в их салонах царил какой-то дух, уют, тепло, которого нет в современном пассажирском транспорте. Иногда создавалось ощущение, что в каждом вздохе подгнившего кузова и в каждом ударе «бутылка о бутылку» заключено какое-то послание от железного «свидетеля эпохи». В отличие от современного транспорта, старичок 677 сделан из советского железа, которое не подводило – в отличие от современного «пластмассового» транспорта; в салоне ЛиАЗа не думаешь: «поскорее бы приехать и выпрыгнуть из этой коробчонки», а уходишь в какой-то другой мир, где нет места делам житейским и где нет тех проблем, которые повсюду окружают современного человека. А как мы любили прыгать у него на задней площадке, забираться в проем, ограниченный поручнями, на механизм дверей, сидеть на диванчике и через специальное окно наблюдать за тем, как водитель управляется с железным монстриком… А когда автобус хорошо разгонится по прямой (например, идеально прямым был перегон, по которому я каждый день ездил с занятий на обед, к бабушке), то пассажиры дивана чувствовали, что они не едут – они плывут по далеко не идеальной дороге. На этом трехместном диванчике было лучше всего слышно «луноходную сонату» - тот самый «звук бутылок», за который многие помнят этот легендарный автобус. На 677-м можно было спокойно описать несколько кругов по городу, разглядывая в громадные окна старые Ессентуки – те районы, которые не менялись больше ста лет. Шестой, кольцевой, маршрут проходил прямо через городской лечебный парк – в тени деревьев, мимо источника, грязелечебницы, заброшенных санаториев, оставшихся в наследство от лихих девяностых, мимо моего детского сада, рынка, на котором мы с друзьями после школы покупали хот-доги. Мимо магазина, в котором когда-то ударно трудилась мама, мимо двора, где я частенько прогуливал занятия, мимо той «Волги», которая уже десять лет стоит и не двигается… В отличие от других автобусов – старых западных и еще более старых «Икарусов», они просто не могли взять и остановиться: никто не видел, как ЛиАЗ ломался, и только посвященные знали, как же выглядит парковая машина техпомощи. Многие водители, работавшие на «скотовозиках», отказывались переходить с проверенной советской техники на новенькие автобусы – нередко дело доходило до прямой конфронтации с начальством, а в особых случаях – до увольнения…

Но… весной 2006 года в самом городском автобусном парке устроили голодовку: долги по зарплате не выплачивались уже два года и достигли миллиона рублей. Многие сотрудники отказались работать, начались суды и процедура банкротства. Автобусы же попросту… бросили на территории. Сейчас все ессентукские ЛиАЗы не способны к работе: они уже два года как стоят в таком виде, что в большинстве своем не доедут дальше резки. Впрочем, никому они и не нужны: их место в ангарах заняли новенькие «китайчата», купленные на их место. На той же площадке, где ЛиАЗы превращают в чермет, людей практически не бывает: лишь двое разборщиков медленно, но верно превращают эти легендарные машины в металлолом… Но на память о советской легенде на улицах курорта осталась эмблемка, заводская табличка, фотографии и видео – последние следы «свидетеля эпохи»… Которого не заменит никакой современный образец технической мысли – он просто не впишется в пейзаж, в нем не будет тех звуков, того колорита, того неуловимого, что притягивало детей к старичку – ЛиАЗу.  Впрочем, там не будет и тех людей. А кто сказал, что мы плохо жили?